Люди с нарциссической патологией отрицают важность и ценность прошлого опыта, и наличия "детства". Под детством подразумевается период некоторой инфантильности, которая угрожает нарциссическому грандиозному Эго, показывая его слабости и делая униженным. Нарцисс имеет фантазию, что фазы детства у него не было и он всегда был взрослым, самодостаточным. Любые попытки обратиться в детские воспоминания встречают у патологического нарцисса отвращение, вспышки агрессии, обесценивание. Нарцисс как будто бы остается навсегда закупоренным в первичном младенческом фантазме, где он — центр Вселенной и Бог. Потому что любые иные связи с реальностью, да и вообще попытки установить любые объектные отношения сталкивают нарцисса с невыносимой фрустрацией и другими невыносимыми аффектами. Такими как с завистью и унижением. Сама возможность признания наличия "детства" у нарцисса несет в себе угрозу для его слабого, несформированного Эго. Нарцисс не может допустить в себя мысль о том, что он слабый, несовершенный, уязвимый. Его Эго слишком слабо, чтобы сталкиваться с реальностью и создавать зависимые отношения с другими объектами — привязанность для нарцисса представляется эксплуатацией и полным захватом его, ограничением, которое он не может вынести и старается всегда преодолеть, проигнорировать. Поэтому, игнорируя фазу "краха первичной нарциссической фантазии" у нарцисса создается иллюзия, что если нет детства, то и никогда не придется взрослеть. Логический и психический парадокс — взросление без самого факта взросления, как отрицание с одной стороны наличия уязвимости (хоть и в прошлом), и отрицание нужд с другой. Нарцисс изначально самодостаточен и всемогущ в своих фантазиях.

У нарцисса присутствует фантазия "возвратимости" в любое состояние, что ничего не ушло навсегда, за счет этого концепция "детства" и оказывается вытеснена за пределы сознания. Это обусловлено невозможности горевания, фаза сострадания недоступна для патологического нарциссизма в силу отсутствия Другого и признания его инаковости, признания его даже гипотетической претензии на существование.

Фантазия всемогущества, которой пропитано все существование нарцисса, обращение времени вспять, власть над смертью, отрицание разности полов и поколений - во внутреннем мире нарцисса возможно все, кроме признания бессилия, внутренней или внешней слабости, уязвимости. Но также у нарцисса в его мире нет и способности к проявлению любви, сочувствию, состраданию. Нарцисс чувствует бессознательную зависть к тем, кто способен безвозмездно показывать, испытывать и отдавать свою любовь. Безмерную и непереносимую зависть, поскольку в реальном детстве нарцисса он не получал ее от родителей, он мог лишь только заполучить их восхищение, путем достижений, успехов, дел. Сама личность нарцисса никогда не имела значимости и не получала отражения, поэтому и не обрела свою форму, сталкиваясь с родительской скукой и проживая собственную опустошенность. Будто бы человек, не увидевший свое отражение в зеркале, невидимка, которому, чтобы показать свою значимость необходимы материальные атрибуты или грандиозные дела, успехи. То, что выделяет его из пустоты. Нарцисс слишком сильно обращен к материальному миру, игнорируя свою внутреннюю психическую представленность, следуя по одному и тому же шаблону, который был изначально задан родителями как эталон.

Детство нарцисса — как пустая колыбель, где не произошло идентификации себя через другого и через впитывание его непосредственной, безусловной любви и формирования здоровых объектных связей и привязанностей. А также репрезентации внешних объектов во внутренние. С одной стороны объектные связи опасны, поскольку изначально мать не давала достаточно того, в чем нуждался ребенок и нужда патологически смешалась с чувством ненависти и фрустрации, отравив значимый объект навсегда. С другой стороны — нарцисс до смерти боится отвержения его самого, что будет означать полный крах его личности, свержение в Тартар.

Нарцисс, как в пустой колыбели остается в пустом мире, где в его психике покоятся лишь предшественники зрелых структур. Угрожающие, архаичные и параноидальные, они преследуют его и наказывают. В мире, где нет шансов укрыться за хорошими объектами, поскольку они недостаточно хороши, недостаточно надежны, как и он сам. Нарцисс никогда не будет достаточен сам для себя: достаточно хорош, достаточно силен, достаточно умен, достаточно жив. Жизнь нарцисса, как и он сам наполнена скукой, базовым чувством внутренней пустоты, где Эго так и не обрело свою истинную форму, поэтому было заменено уродливым суррогатом — грандиозным "Я".

Все эти факторы, образуя патологическое ядро личности, "отменяют" детство, возможность его существование. Невозможность перенесения аффектов зависти, ненависти к любимому, но фрустрирующему объекту, чувств униженности и уязвимости, процессы идеализации и обесценивания, невозможность переживать здоровую реакцию разочарования — а то есть контакта с реальным миром, а не внешними репрезентациями — все это не дает нарциссу оглянуться назад и признать наличие "детства". Подобно изгнанию из рая — краху нарциссической фантазии — патологический нарциссизм всегда пребывает в Эдеме и всеми силами пытается удержать иллюзию того, что если он даже уже не там, то всегда имеет возможность туда вернуться. Подобно вещам, из которых вырастают дети, нарцисс считает, что всегда они будут ему в пору, а если нет — то эта вещь будет автоматически обесцениваться. Таким образом нарцисс сохранит свою нестабильную самооценку, которая нуждается в вечном подпитывании и достижениях, как подтверждении ее состоятельности, ее "бытия". Нарцисс никогда не уверен в собственном существовании и от этого оно становится еще более болезненно и невыносимо. Человек-невидимка с грандиозным Эго, который не видит других, но которому надо вечно предъявлять доказательства своего существования. Обреченный на блуждание в пустом мире без реальных объектов, значимых других, лишенном любви, постоянно обесценивающимся, бесчувственном и дистанцирующемся, нарцисс оказывается преследуемым своими собственными садистическими проекциями и осколками предшественников зрелых психических структур, таким образов находясь в замкнутом кругу самонаказания.

Нарцисс проецирует на других все свои вытесненные негативные аффекты: зависти, ненависти, вины, за счет чего оказывается в параноидном состоянии ожидания наказания или мести. Но, запертый в ловушке своих собственных защит и отрицания реальности, а также невозможности вернуть себе ту самую важную, главную часть себя, оставшуюся в отрицаемом "детстве", он сам же и обрекает себя на подобное существование, как когда-то чувствовал себя заброшенным в пустой колыбели, воссоздавая и проживая это состояние вновь и вновь, без возможности выйти из него.