"Есть такие доктора - доктора мысли, - которые занимаются тем, что придумывают всякие названия, а после требуют их лечения, как если бы они действительно были болезнями".
И. Кант

Практически каждый человек, кто впервые приходит в терапию, - начинает с требования избавить его от симптома. Под симптомом психоанализ понимает любое субъективное страдание: будь то конкретный орган или все тело; отдельное переживание или невозможность переживания, непристойное навязчивое желание или отсутствие желаний - например, предписанных субъекту в соответствии с полоролевыми экспектациями.

Философ и психоаналитик Аленка Зупанчич называет сегодняшнюю реальность "репрессивной идеологией счастья", где требование быть счастливым и сохранять исключительно позитивный настрой — становится новой моральной идеологией — биоморалью.

Человек приносит свое страдание в кабинет и руководствуясь биоморалью - требует избавления. Хотя в кабинете он оказался, в том числе, и по той причине, что в "волшебной таблетке" - т.е. в вожделенной биологизации симптома медицина ему отказала. Но клиент мечтает остаться "пациентом" и "быть вылеченным".

И такая позиция чрезвычайно роднит его с карательной психиатрией, где "лечились" орбитокластом, вплоть до появления психофармакологии.

Психиатрия, впрочем, и по сей день не интересуется симптомом. Ей совершенно безразлично, откуда проистекает, скажем, перверсия. Максимум, что она может сделать - составить очень спорную классификацию и периодически ее пересматривать.

"На сегодняшний день Диагностическое и Статистическое Руководство по психическим расстройствам (DSM) - это тот текст, на котором базируется подготовка психиатров во всем мире. Перверсии в этом руководстве (DSM-5, APA 2013) рассматриваются как расстройства (на мой взгляд, кажется важным, что термин "расстройство" предпочли другим, таким как "нездоровье", "недуг" или "заболевание").
Придерживаясь доминирующей (американской) медицинской парадигмы, навязанной студентам в качестве универсального "эсперанто" психиатрической практики - преследуется цель, чтобы все психиатры говорили на одном (американском) языке. На деле каждое новое DSM издание предстает результатом различных компромиссов внутри установившихся тенденций в области психиатрии, которые сегодня преобладают среди англо-американских стандартов, поэтому их неофициальное назначение демонстрирует скорее отношения власти между различными тенденциями. Это инструмент, рассчитанный на гомогенизацию и глобальную бюрократизацию различных заболеваний и психических отклонений". Сержио Бенвенуто "Перверсии", 2016.

Поэтому, ещё раз повторюсь: нормоцентрация - это всегда про власть, а не про заботу о всеобщем благе.

И если Голливуд уже субъективировал общественную тенденцию, будь она даже [пока еще] преимущественно перверсивна - можно смело предрекать смягчения (как минимум - формулировок) DSM в эту сторону.

Например, психиатрия назовёт парафилическими отношения между партнёрами с разницей в возрасте в 30 лет, значит, отношения Мадонны с 30летним любовником можно патологизировать согласно официальному документу. Но как быть, если современная пластическая хирургия и косметология способны внешне разницу в 30 лет нивелировать почти полностью? И вообще - "любви все возрасты покорны", вроде как.

И у кого парафилия обнаружится быстрее: у Мадонны с юным любовником, или у того, кто никак не может удовольствоваться своей всесторонней нормальностью, а только и ищет, где бы оскорбиться, регулярно "подглядывая" за чьей-то перверсивной эротической жизнью?

Поэтому позиция (или место), из которого человек воспринимает свой симптом - принципиально важны.

Будет ли это психиатрическая позиция "ампутации" всего, что хоть немного выпирает из тесного гульфика бюрократической нормы, причём, нормы, относящейся только к "быкам", в то время, как "Юпитер" бюрократической машины влияния - непременно сам окажется первертом.

Или это будет истерическая позиция - позиция "желания знать"? Ведь истеричка так сильно хотела знать, что, можно сказать, от этого ее желания родился психоанализ.

Желание знать неравно желанию обладать знанием. Желание обладать знанием – господская позиция, а ни один Господин не является знающим (Голый король "знал", что он "обладает" великолепными одеждами). Желание знать - это быть влекомым смертельным соблазном загадок Сфинкса.

Ведь "симптом - это метафора", - скажет Лакан. В буквальном, семантическом смысле - метафора. Бессознательное структурировано, как речь, и оно "говорит симптомом".

Говорит не только о страдании субъекта в его симптоме - говорит о его желании: о его способе желать и наслаждаться.

”Субъективность – нечто иное, в сравнении с неолиберальным превознесением индивидуальности; она "истерична" по своей сути. <> Истерия никогда не является чисто личной проблемой; это проблема конкретной структуры власти и социальных отношений. И хотя правда и то, что истеричка обычно является частью той конфигурации, которую порицает, также правда и то, что ее субъективная позиция делает проблему ощутимой и не оставляет возможности ее игнорировать <> потому что проблема существует независимо от нее, "объективно". Истерия – это субъективация проблемы (общества), а не просто "субъективная проблема"”. Аленка Зупанчич "“Я бы оставила их гнить”: Параллакс Антигоны", 2021.

Психоаналитическая позиция - это место, где интересуются симптомом: позиция безоценочная, нейтральная - "внеморальная".
И такая позиция вовсе не деморализует субъекта. Субъекта деморализует институализация морали. Ее бюрократизация и подмена закона символического (неописанного) законом политическим.

И тогда войны становится "священными", крепостничество - вершиной патриотизма, кровный брат - кровным врагом, мегаломания - официальной формой правления.

И это лишний раз подтверждает, что вопрошание, желание разгадать метафору симптома, а не слепое его культивирование - единственный способ бытия, позволяющий оставаться Человеком
А отказ от "говорящей" - пусть и через страдание - части себя, поиски способов ее заглушить, усыпить, отщепить, затолкать в какой-нибудь орган, чтобы отрезать вместе с ним - это [само]карательная психиатрия - и ничего более.