Известно, что, если поместить человека в условия сенсорной депривации, то можно вызвать временное психическое расстройство. В своей книге "Нарциссизм. Отречение от истинного Я" Александр Лоуэн приводит в пример эксперимент, когда испытуемого помещали в ванну с водой, которая имела температуру тела. При этом в комнате была равномерная освещенность и стояла абсолютная тишина. В этой комнате человек был один. С течением времени, несмотря на свои усилия поддерживать контроль, разум человека начинал галюцинировать. Это показывает, как в отсутствие какой-либо внешней стимуляции, границы человека размываются. Таким образом нам нужна стимуляция. Но чрезмерная стимуляция ведет и к серьёзным проблемам, не имея никаких способов получить разрядку, приводя к излишнему возбуждению. Из-за интенсивной потребности разрядки, это возбуждение переживается как "неудовольствие", говоря языком Фрейда. В случае достижения точки, при которой эту боль уже невозможно выносить, то человек обезболивает себя сам.
"Влечения не являются первичными психологическими конфигурациями в мире переживаний ребенка", "влечения переживаются в качестве продуктов дезинтеграции, когда самость остается без поддержки" (Х.Кохут). Модель самости Кохута поляризована таким образом, что один из полюсов воплощает собственные идеалы, а другой в это время воплощает амбиции. Между этими полюсами существует определенное напряжение или "градиент напряжения", протекающий в образной терминологии Кохута "от более высокого уровня к более низкому", образуя по его же выражению "дугу напряжения", как постоянный поток психической деятельности человека "между двумя полюсами самости", являющимися базальными его целями. Потеря объекта самости представляет угрозу непрерывности самости и грозит потерей устойчивой идентичности. Психоаналитический опыт позволил Кохуту сделать выводы об устойчивой идентичности по "оси времени", которая у здоровой самости формируется в раннем возрасте "благодаря наличию постоянного градиента напряжения". Различие в работе с невротическими или пограничными типами личности он видит не в задаче создания условий перехода структурных конфликтов из бессознательного в систему предсознательного или "от принципа удовольствия к принципу реальности", а в необходимости восстановления и укрепления связности самости. В случае, когда "ядерная самость" не получила прочного формирования в раннем периоде развития напряжение по "дуге" не может быть устойчивым. При этом сила одного элемента способна возместить слабость другого. Так, благодаря взаимодействию ребенка с эмпатически реагирующими родительскими объектами самости, зеркально отражающими и одобряющими, у ребенка устанавливается "грандиозно – экбиционистская самость". Одновременно, с другой стороны, устанавливается идеализированное родительское имаго. В большинстве случаев с позиции ребенка такой ход развития предполагает путь от величия самости (амбиций) к слиянию с объектом самости – с его идеалом – "от эксгибиционизма к вуайеризму". В случае неудачи с идеалом, положение дел может улучшить успех в амбициях, например получив от матери, функция которой чаще всего состоит в отзеркаливании грандиозности младенца. И наоборот, если мать по каким-то причинам не преуспела в формировании эксгибиционистской уверенности ребенка, отец вполне может компенсировать ребенку его "ядерную самость", придав ему вуайеристской уверенности в чувстве собственной грандиозности, связанного с его идеалами. Не смотря на то, что биполярность "ядерной самости" и принципов её развития Кохут называет "не более, чем схемой", эта схема способна оценить клинический материал при работе с нарциссической проблематикой, понять прочность функционирования самости, в чём и где её слабости или уязвимость. Кохут ссылается на обширный клинический опыт, указывая на то, что именно неразрешенные конфликты, определенная патогенная семейная атмосфера взаимоотношений, происходящие в детстве ребенка ведут к его неправильному развитию. Они оказываются "точкой кристаллизации для промежуточных систем памяти". Анализ таких точек впоследствии приводит к пониманию действительных причин появлению расстройства. Отсутствие эмпатических откликов родителей к потребностям ребенка для зеркального отражения, объектов идеализации, когда ребенку это так необходимо, дефицит родительской эмпатии может привести к нарциссическим нарушениям. Однако Х. Кохут отмечает, что "патогенным является не случайная несостоятельность объекта самости, а его или её хроническая неспособность отвечать адекватно", "оптимальная фрустрация нарциссических потребностей ребенка благодаря преобразующей интернализации ведет к консолидации самости и обеспечивает уверенность в себе и базальное чувство собственной ценности, которое поддерживает человека на протяжении всей его жизни". Из вышесказанного можно предположить, что частичные нарушения в "дуге напряжения" между двумя полюсами самости ещё не говорят о нарциссической патологии. Для её образования, скорее всего требуется условие отсутствия двух полярностей здорового развития самости: возможности успешной идеализации и формирование здоровых амбиций. Так, например, в случае обмана ожиданий идеализированного объекта самости, после обмана ожиданий зеркально отражающего объекта самости, ребенок получает травму, влекущую частичное разрушение его собственной хрупкой самости. При вновь и вновь повторяющихся фрустрирующих таким образом событиях можно предположить наличие условий для серьезных нарциссических нарушений. В то же время Кохут уточняет, что аналогичные причинные факторы нарушения нарциссической самости для одного ребенка, совершенно не обязательно приведут к возникновению патологии у другого. Несомненно, это обстоятельство требует клинического исследования. Предлагая разделить нарушения самости на первичные и вторичные, он относит нарциссическое расстройство личности и поведения к первичным нарушениям самости, которые позволяют проводить анализ в переносе "болезненного сектора самости на аналитика". Таким образом, в отличие от Фрейдовской теории конфликта, Х. Кохут развивает теорию дефицита и опровергает мнение З.Фрейда о том, что нарциссическая личность не способна на перенос. Впрочем, Фрейд не оставлял надежды на работу с такими пациентами, говоря о том, что требуются новые "технические методы" для преодоления сопротивления "при нарциссических неврозах". Такой метод и был предложен Кохутом, который, используя дефицитарную модель нарциссизма путем возмещения и возрождения потребностей самости, а не в проработке конфликта и его разрешения. "Психология самости и классическая психология (психология психического аппарата) не должны быть объединены; в соответствии с психологическим принципом комплиментарности они дополняют каждая со своей стороны два главных аспекта психологии человека: психологию Виновного Человека (психологию конфликта) и психологию Трагического Человека (психологию самости)" (Х. Кохут). Схематически анализ нарциссического пациента он описывал в двух фазах. В первой из них делается акцент на "разрушении барьера, поддерживающего вертикальное расщепление личности пациента". Благодаря этому клиенту открывается горизонтально расщепленный сектор личности, характеризующемся переживанием самости "как опустошенной и заброшенной", которую последний начинает осознавать, как "его истинную самость" и, что переживание до этого времени грандиозности и высокомерия "проистекало не от независимой самости, а из самости, являвшейся придатком к самости матери". После устранения этого вертикального барьера наступает вторая фаза анализа пациента с акцентом на горизонтальном барьере, в которой акцент делается на том, чтобы "сделать бессознательные структуры, лежащие в основе сознательного переживания самости, сознательными. Аналитик становится тем объектом, который возмещает создавшийся в онтогенезе пациента дефицит в отражающем объекте, чтобы чувствовать успокоение и уверенность, достичь подтверждения своего совершенства и его признания. Аналитический процесс позволяет нарциссу понять свои собственные таланты, способности, личностные ресурсы для такого признания, иметь возможность справляться с их помощью с ситуациями, которые преподносит ему жизнь. Аналитик, благодаря нарциссическому переносу имеет возможность стать тем объектом самости, которого у анализанда не хватало в детстве. Можно сказать, что происходит экзистенциальная компенсация инфантильного грандиозного Я, воспитание его взрослого воплощения. Это становится возможным благодаря идеализирующему и зеркальному переносу, происходящему в успешной терапии нарциссических пациентов.
В заключении хочется процитировать слова Х. Кохута: "Чтобы выжить психологически, ребенок должен родиться в эмпатической и отзывчивой среде людей, подобно тому, как он должен родиться в атмосфере, содержащей оптимальное количество кислорода, чтобы выжить физически. И его формирующаяся самость "ожидает", что эмпатическое окружение будет надежно настроено в унисон с его психологическими потребностями – желаниями, подобно тому, как дыхательный аппарат новорожденного младенца "ожидает", что в окружающей атмосфере содержится кислород". Психоаналитик, работающий с таким пациентом, взрослым человеком, испытывающим такое длительное "кислородное голодание" становится тем, кто даст "надышаться", восполнит "его дефицит" для завершения развития психический структур своего клиента.