Девочка четырнадцати с половиной лет пришла на приём к Ф. Дольто, как к врачу, вместе со своей мамой с проблемой плохой памяти. Родители девочки, её окружение и она сама считают её нормальной, но Дольто говорит, что она больна неврозом.

Мать Моник описывается, как милая и женственная, в меру кокетливая, предупредительная и спокойная, производящая впечатление заботливой, желающей успеха своей дочери.

Моник выглядит полной противоположностью своей матери. Она неопрятна, с сальными, скрепленными сзади грязным бантом волосами. У неё стеснительная и гримасничающая улыбка, при которой она все время тянется к своему лицу руками с грязью под ногтями. У неё уже начались месячные и тело слегка сформировано. Взгляд красивых глаз не постоянен, она все время вертит голову вправо и влево, воротник на платье распорот и на нём нет нескольких пуговиц.

Девочка рассказывает о своей жизни в классе и в текущей жизни. Основная жалоба в том, что у неё плохая память и, если она идет за двумя покупками в магазин, то обязательно купит что-то одно, то другое забудет. При этом Дольто замечает, что, говоря любую фразу, она смотрит на мать, ожидая одобрения или контроля. Моник рассказывает про школу и, в противовес внешнему виду, тетрадки у неё все в порядке.

В личной беседе девочка жалуется на мальчиков в классе, которые дразнят девочек и говорят всякие гадости, а те смеются и убегают. Кажется, она очень возмущена этим обстоятельством и поведением самих девочек в не меньшей мере. Моник признается, что очень боится, что другие люди могут подумать, что ей это своеобразное внимание мальчиков может нравиться, особенно консъержка, которая наверняка расскажет об этом маме. Из-за этого она лупит мальчишек, гоняется за ними, прячется, говорит в ответ им глупости и не осмеливается выглядеть, как девушка.

Моник признаётся, что уже пытается быть "просвещенной в жизни", присматривается к другим людям старается говорить, как они, но она страшно боится своей матери и никогда бы не смогла у неё попросить что-то объяснить. На предложение Дольто пообщаться вместе с матерью, она дрожит и сопротивляется, соглашаясь в итоге с большим недоверием. Однако, мать Моник очень совершенно спокойно приняла волнения дочери, стала говорить абсолютно правильные вещи и советовать дочери быть пококетливее с мальчиками. Вдобавок она сообщила, что всегда говорит мужу, что он не прав в том, что всегда наставляет дочь быть жесткой, смелой и не следила за собой, не наряжалась так, как эти "гусыни" - другие женщины. Оказалось, что и своей жене он запрещает пользоваться косметикой, украшать себя и хочет, чтобы дочь тоже была такой. Никаких доводов о том, что Моник скоро будет женщиной, ей нужно приучаться вести хозяйство, уметь шить, а он относится к ней, как к мальчику, он слушать не хочет. Наоборот, воспитывает её спортивной, он очень требовательный и нервный.

Ф. Дольто делает заключение – невроз, где на фоне бессознательного враждебного отношения отца по отношению к женщинам "совокупность реакций "Я" даёт место синдрому вирильности или неврозу характера, который наблюдается, когда вагинальная зона никогда не была инвестирована либидо. Становится ясно, что девочка аффективно фиксирована на отце и уже не может воспользоваться возможностью бороться против страха фаллической кастрации "с помощью общего нарциссизма лица и всего тела". Таким образом у неё формируется мальчишеское Сверх-Я, которое запрещает ей идентифицироваться с матерью и быть соблазняющей отца, наоборот с его помощью она надеется получить фаллос и старается идентифицироваться с мальчиками. По существу, мы имеем дело с неразрешенным эдиповым комплексом.

Этот клинический случай интересен тем, что наглядно показывает, как эдипальный конфликт, не получивший своего разрешения в фаллической фазе, оказывает своё влияние уже в пубертате, а значит ни о каком временном сценарии, в случае с девочкой, не может быть и речи. Дольто говорит, что анализ невозможен, пока у девочки есть отец, и-за его бессознательного агрессивного отношения к женщинам, но без психоанализа такие девушки не смогут "стать женщинами со здоровым поведением". Однако на этом примере хотелось бы попытаться сделать некоторые интерпретации.

В самом начале общения с Дольто Моник говорит, как она боится, что подумают люди, а возможно даже скажут матери, если она будет вести себя, как её подружки. Тогда мама узнает, что ей внимание мальчиков нравится. Взгляд консъержки становится для неё взглядом матери. Не признавая себя окончательно кастрированной, она боится не самой матери, как рассказывает, а возможно того, что взгляд матери окажется скопически кастрирующим. Она прячется от взгляда, как прячется на лестничных клетках от мальчишек.

Похоже, что Моник вступает в неразрешимые противоречия: одной стороны, есть требование матери быть девочкой, с другой стороны имеется мнение отца о женщинах, как о "гусынях". Мы видим, как отец не поощряет дочь нравиться мальчикам, напротив, она воюет с ними, находясь в серьезных агрессивно-либидинальных отношениях. Всё ещё надеясь на то, что она может получить фаллос от отца или он у неё отрастет, её фаллическая зона не дезинвестируется для компенсации. Отец не говорит дочери "нет", а наоборот, "дает обещания", относясь к ней, как к мальчику.

К тому же критика отца направлена не только на других женщин, но и на мать, возможно поэтому, не смотря на нежную привязанность к ней и стремление быть послушной девочкой, Моник сопротивляется идентификации с ней. Мы видим этот контраст в описании Дольто. Мать – аккуратная, женственная и не ухоженная, демонстративно грязная, неопрятная дочь. В этом случае инвестиции либидо на всю себя с желанием завоевать мужское внимание не происходит. Она отказывает себе в идентификации с матерью, следовательно не может "войти в эдипову ситуацию", следовательно вагинальная эрогенность не наступает.

Затянувшийся Эдип и столь длительное аффективно нагруженное клиториальное либидо, переходит в бессознательную тревогу, что пенис возможно никогда не вырастет. Возможно её плохая память становится симптомом этой тревоги. Ощущение ущербности вызывает агрессию на подруг. Не соглашаясь с отсутствием пениса, девочка не может отгоревать потерю фаллоса и признать, что она не мальчик, начала эдиповой ситуации не наступает.

В разговоре с Дольто Моник признаётся, что уже пытается быть "просвещенной в жизни", присматриваясь к другим людям и старается говорить, как они, а также говорит, что она страшно боится своей матери и никогда бы не смогла у неё попросить что-то объяснить. Стоит обратить внимание, что в анамнезе этой четырнадцати с половиной летней девочки присутствует начало менструаций. Здесь напрашивается мысль о том, почему она "просвещается" у чужих людей вместо того, чтобы спросить у матери и получить ответы на все интересующие её темы. Что боится Моник попросить объяснить? Начало менструации уже не оставило места для отрицания вагины. Одной из важных и отличных от других психоаналитических концепций Дольто является второй комплекс кастрации, названный ею вагинально-висцеральным, совпадающей с открытием девочкой "тайны рождения". Можно со всем основанием предположить, что девочку уже "просветили" чужие люди, но в кастрационном страхе она боится, что материнским голосом кастрация будет артикулирована, а значит осуществлена. Для Моник такая ситуация может означать, что она становится как мать и идет против отцовского закона.

Кажется, что эта девочка находится в амбивалентности двух разных идентификаций, в настоящий момент она не решается выбрать между матерью и отцом, как не может отказаться от фаллоса и начать движение к вагинальной кастрации. Эдип не наступает, но, возможно, он близок. Своим поведением, забыванием, не возможностью выбрать из двух одно и плохой памятью она справляется с охватившей её с двух сторон кастрационной тревогой.

Дольто не проводила с Моник психоаналитическую терапию, но она была уверена, что психоанализ ей необходим. Иначе по теории Дольто в этой ситуации возможно два развития событий:

- девочка останется сожалеть, что она не мальчик

- "нарциссическое инвестирование тела, как защитный механизм, не будет разрешен"

Случай с Моник очень яркий. То, что психоанализ не состоялся, позволяет бесконечно строить различные гипотезы и делать ещё более различные интерпретации. Он наглядно показывает, что вопросы женского генитального либидо – сексуальности женщины в "обходных путях" многообразны и не предсказуемы, а нам остаётся выделять их особенности и продолжать пытаться осваивать этот "темный континент". Также он более чем нагляден для представления того масштаба конфликта, который разворачивается на фоне Эдипа

1. Дольто, Ф. Собрание сочинений.Т.1: Психоанализ и педиатрия / Ф.Дольто; пер.с фр. И.Б. Ворожцовой. – Ижевск: ERGO, 2008 - 288 с.