Не доставляет никакого удовольствия слышать, будто психологи — сами "психи", и ещё большие, чем их клиенты. Хотя порой встречаются несколько странноватые коллеги, грубые или не следящие за собой, от которых создаётся впечатление, что им всё равно на мнение о них других людей.

Мадер приводит слова президента Американской академии психотерапевтов: "Когда я впервые побывал на общенациональном психиатрическом съезде в 1943 году, меня охватил страх: я увидел, что оказался среди огромного числа чудаковатых и психотических личностей. С такой концентрацией личностей подобного типа я ранее сталкивался лишь в психиатрических лечебных заведениях".

В кино и шоу часто показывают психотерапевтов безобидными, невротическими людьми со множеством проблем в собственной жизни. Есть ощущение, что журналисты особенно смакуют, разоблачая наши слабые места и скандалы. Безусловно, есть специалисты, откровенно порочащие нашу профессию и заслуживающие самого строгого порицания, вплоть до уголовного наказания. Однако нередко их выставляют типичными представителями психотерапии.

Мы и сами подливаем масло в огонь, бесконечно выясняя правоту и первенство. Мы критикуем и подвергаемся критике со стороны психиатров, соцработников, врачей и так далее. А ещё и перманентный спор за обладание наивысшей истиной среди психоаналитиков, гештальтистов, бихевиористов…

Иногда эти дебаты приводят к осознанию и переосмыслению основных психотерапевтических феноменов. Но очень печально видеть специалиста, который рекомендует своим клиентам то, на что сам никак не способен. Разве могут люди доверять нам, если мы сам не можем продемонстрировать в своей жизни хоть малейшую степень сочувствия, искренности и эмоциональной стабильности? Не лицемерие ли это, если мы сами против того, что предлагаем другим?

Выходит, что многие радости и опасности нашей профессии являются следствием того, что мы сами являемся профессиональными моделями, которые могут быть под влиянием наших клиентов. Мы стремимся продемонстрировать им на собственном примере реальность осуществления контроля над нашим поведением. Клиенты почти ничего не знают о нас, наших мечтах и досадах, нашем поведении в социуме, но они хорошо знакомы с нашим душевным состоянием. Они тонко чувствуют наше настроение, спокойствие, уверенность и энергию. Они не видят нас в обычной жизни, но знают нас с лучшей стороны. Мы не срываемся на них в нетерпении, как могли бы разозлиться на кого-то ещё. На сессии мы стараемся абсолютно отключиться от собственных потребностей. Клиент идеализирует и даже обожает своего психотерапевта. Хоть мы и знаем цену данным иллюзиям и мифам о самих себе, мы действительно можем быть очень похожими на тех людей, которых клиенты представляют себе: любящих, щедрых на добрые дела, мирных и способных контролировать свои эмоции.