Говоря о стрессе эмиграции, нельзя не сказать о том, что условия переезда, статус этого переезда создают достаточно разные условия для психоэмоционального состояния эмигранта.

Важна самоидентификации субъекта, переехавшего в другую страну, кто он: эмигрант, иммигрант, просто мигрант, релокант, репатриант, экспат, беженец, вынужденный переселенец, временный переселенец, цифровой кочевник?

От этой самоидентификации очень многое зависит. То, как человек себя чувствует эмоционально, насколько он способен адаптироваться к новой стране и многое другое.

С одной стороны, употребляемые термины, обозначающие человека, переехавшего из одной страны в другую, вполне себе имеют закрепленную дефиницию, в том числе и официальные юридические определения, с другой - очень многие эмигранты (пока, для простоты, используем слово “эмигрант” как зонтичное понятие для всех вышеперечисленных) интуитивно не соглашаются отождествлять себя с тем, кем они юридически являются.

Разумеется, это работа бессознательного, способ защититься от травмы переезда в другую страну.
Ярчайший пример - эмигранты новой волны (2022-23) предпочитают использовать слово “релокант”, что, зачастую, не совсем точно.

Несмотря на то, что изначально это слово означало именно сотрудника компании, переехавшего для работы в заграничном филиале этой компании, сейчас понятие получило расширенный смысл, означающий человека, просто переехавшего из одной страны в другую.

Почему так происходит?

Многие определения, изначально эмоционально нейтральные, со временем начинают приобретать негативную эмоциональную окраску.
Слова “мигрант”, “иммигрант”, как мне кажется, имеют негативную коннотацию и для самоидентификации используются крайне неохотно. Как и, хотя и в меньшей степени, слово “эмигрант”.

Вспоминается советский фильм 1985 года “Рейс 222”. Сюжет основан на том, что американцы не выпускают советский Ил-62 обратно в СССР, так как подозревают, что одну из советских гражданок увозят насильно, не давая воссоединиться с мужем, попросившим политическое убежище.

В этом фильме есть интересный диалог, в котором герои рассуждают на тему, почему они, советские граждане, воспринимают желание остаться жить заграницей как предательство. Ведь граждане других стран спокойно переезжают из одной страны в другую.

С 1985 года многое изменилось. Однако слова “эмигрант” и “эмиграция” на каком-то глубинном уровне зачастую воспринимаются как плохие, слова нагружены стыдом и идеей предательства.

Разумеется, этот стыд совершенно иррационален, как и когниция эмиграция=предательство. Эти бессознательные установки иррациональны и деструктивны, однако будучи не выявленными в бессознательном (у того, у кого они есть, разумеется) и не проработанными, причиняют эмоциональный дискомфорт в виде глубинного неосознаваемого стыда.

Поэтому слово “релокант” при его, вроде бы, неточности как термина, оказывается самым удобным для самоидентификации. Я просто переехал из одной локации в другую. Что будет дальше, я пока не знаю. Может вернусь, может перееду в другую страну - сменю локацию.

(продолжение следует)

-—

Максим Францев, психолог, психоаналитический психотерапевт, семейный психотерапевт, член Европейской ассоциации развития психоанализа и психотерапии (Штаб-квартира - Вена, Австрия).

Тел. (Whatsapp, Telegram): +972 53 245 5639