Накануне, разбирая старые фотографии, я наткнулась на одну потрепанную фотографию, где запечатлены я и моя дальняя "эпизодическая" знакомая. Это было лето 1993 года, в деревне на Азовском море под Мелитополем. На фотографии мы с ней сидим на скамейке, прислонившись спина к спине. Ее черные волосы разлетелись на ветру в причудливую прическу. Тогда она еще была жива.

Я, честно говоря, долго думала стоит ли касаться этой сильно стигматизированной и не слишком приятной темы. От нее шарахаются как от чумы, за исключением тех, для кого суицидология является профессией и тех, кто так или иначе профессионально причастен к этой теме. Помимо ясной этической и религиозной позиции общества в отношении суицида, эта тема поднимает волну собственных негативных чувств и страха, а возможно и боль воспоминаний.

Это то, чего не найти в "глянцево-розовых" книжках популярной позитивной психологии-здесь эта тема неуместна. В те времена, когда я еще увлекалась позитивной психологией и эзотерикой, я, напитанная этими знаниями, точно знала, что фотографии умерших нужно убрать куда-нибудь подальше, не приобщаться к "негативным вибрациям", не думать о плохом и горестном и всюду сеять благость и любовь. То есть тема смерти полностью игнорируется или вовсе отрицается.

***

В моей личной семейной истории не было случаев самоубийств, однако тема "нелогичной" смерти присутствовала: преждевременная смерть мамы, расстрел прадеда как врага народа, смерть другого прадеда на войне-эти события не могли не оставить след в душе. Хотя во всех этих случаях присутствовал "внешний злой рок", обстоятельства сыграли в них роль жестокой руки палача, где жертва не имела выбора и вынуждена была подчиниться. В отличие от суицида, такая смерть "принимается" во всех смыслах, поскольку в ней нет вины умершего.

Рассматривая эту старую фотографию, я погрузилась в воспоминания. В то лето 1993 года, мы гостили у одной знакомой женщины и Оксана (назову ее так) была ее младшей сестрой. Оксана по большей части спала, несмотря на яркое южное солнце и вставала ближе к вечеру. К ночи она традиционно шла на гулянья. Однажды она прихватила и меня с собой и я увидела тех ухажеров, с которыми она гуляла-это были деревенские алкаши. Я помню как мы сели в "убитые" Жигули, а за руль сел один из этих алкашей, который еле держался на ногах. В итоге я пошла до дома пешком, 2 километра. Она каждый раз садилась в этот проклятый автомобиль, как-будто играя в "русскую рулетку" и испытывая судьбу. Через несколько лет я узнала, что Оксана погибла. В этом самом "убитом" автомобиле с этими самыми алкашами. И хотя это было очень давно и я была тогда подростком, я до сих пор ее помню, очень отчетливо, эту черноглазую казачку, согретую южным солнцем.

Но тут мне на ум приходит еще один случай-в автомобильной аварии погибают мать и дочь. Мои знакомые. Я знала её. Назову ее Валентиной. Это была женщина с непростой судьбой. Она была очень импульсивной и деятельной, лихо водила автомобиль и "тащила" на себе своих пожилых родителей. После смерти мужа она часто повторяла, что с ним ушло все, что имело смысл, вся радость жизни. Если честно, когда я узнала о трагедии, это не было для меня шоком, скорее это событие явилось логическим завершением ее непростой жизни, к которому она бессознательно стремилась. И мне было очень жаль ее дочь.

Эти воспоминания очень горьки. Мне жаль, что я не была способна тогда им помочь. Вспоминая этих двух женщин, мне становится очень жаль, что им никто не помог, потому что никто не знал, что эта помощь нужна: ни у Валентины, ни у Оксаны не было тех, кто мог бы заметить этот кризис-скрытый суицид не очевиден для окружающих. Валентина сама заботливо "возвышалась" над всеми, над кем могла и, в силу своего характера, не позволяла заботиться о себе, а до Оксаны просто никому не было дела. Трагедия этих двух женщин еще и в том, что они сами не понимали, что им нужна помощь.
В обоих случаях было заключение-несчастный случай. Эти истории можно подвести под понятие "скрытый суицид", хотя мне так и хочется их назвать безмолвным суицидом. А сколько таких суицидов происходит каждый день, которые классифицируются как несчастный случай?

Суицид как клеймо

Суицид-это то, что в обществе осуждается и осуждалось как с позиции этики, так и с позиций почти всех религий. Человек, совершивший попытку самоубийства или родственники суицидента получают некое "клеймо", становятся "неправильными", их осуждают, а помогают ли? А ведь риск суицида возрастает у родственников суицидента , а риск повторного суицида возрастает многократно у человека с попыткой суицида в прошлом.
Зачастую чувства потенциального суицидента обесцениваются, не воспринимаются всерьез или непонятны окружающим. Часто отмахиваются фразами "не грусти", "не парься" и подобными.
И в итоге-они непонятые и одинокие в своей трагедии…

***
для информации

Важно серьезно отнестись к любой попытке суицида, даже если она кажется нелепой и "в шутку"

Важно не обесценивать состояние и чувства того, кто вербально или невербально демонстрирует суицидальные интенции. И хорошо, если человек говорит прямо "не хочу жить" и тому подобное, гораздо сложнее, если послания завуалированы, в виде намеков. Обратить внимание на поведение, особенно если оно резко поменялось: нет ли ритуалов завершения (завещания, прощальные визиты, приведение в порядок дел и других).

Важно то, каким видит свое будущее человек: есть ли планы или оно неопределенно? Или в мрачных красках?

Важно не упускать потенциального суицидента (или с попыткой суицида в прошлом) из поля зрения, быть рядом в прямом смысле слова. Особенно в состоянии кризиса, поскольку он является точкой падения в бездну суицида.

Важно помощь специалиста. Помощь близких и специалистов-это самое важное!

Важно понимать, что случай завершенного суицида увеличивает риск суицидов среди близких суицидента. И принимать меры.

***
Смерть и смысл жизни

Я помню одного человека, это был отец моей знакомой, который уже несколько лет довольно успешно боролся с онкологическим заболеванием. Но однажды, неосторожная фраза одного из врачей, а именно "люди и до двух лет с таким живут", положила конец его вере. Он умер через несколько месяцев.
Не так давно я проходила плановый профилактический осмотр у множества врачей, среди которых был психиатр. Он мне задал два вопроса: "чем вы занимаетесь сейчас?" и "зачем вам все это?". Я начала красноречиво рассказывать о своих планах, творческих и не очень. Доктор "шлепнул" печать и сказал, что рад, что у меня есть цель. Выходя из кабинета, я вспомнила Виктора Франкла с его нелегкой судьбой и тем, что он вынес, пройдя через ад концентрационных лагерей: "Выжили те, у кого была цель. Тот, кто знает "зачем" жить, преодолеет почти любое "как"".