"Жизнь взаперти"

Первая серия популярного сериала "Эйфория" открывается хрониками "из утробы".

Они сопровождаются закадровым голосом главной героини о том, как она была исторгнута из своего маленького персонального рая… прямо в ад.

Ад 11 сентября 2001 года.

Новорожденная Ру Беннет, на руках у родной матери, имея в полном распоряжении грудь с молоком — все-таки оказалась лишённой чего-то жизненно важного.

Она была лишена доступа к красоте внутреннего мира матери, словно этот мир почернел в один миг.

Держа во рту материнский сосок - малышка Ру искала устремленный на неё ликующий взгляд, а видела только "пустые глазницы".

Глаза её матери были захвачены ужасом, льющимся с экрана телевизора в родильной палате, а после - уже домашнего телевизора.

Невыносимая тревога — вот чем был переполнен внутренний мир только что родившей женщины.
Невыносимой эта тревога оказалась даже для взрослого самостоятельного человека, а для беспомощного младенца — катастрофической.

Когда мама подносит младенца, скажем, к цветку, берет ручку ребенка - и протягивает к стеблю, и особенным, напевным голосом - предназначенным только для её младенца - символизирует происходящее "это цветочек, смотри, какой красивый" - младенец "видит" и "понимает" красоту цветка.

И всего остального мира. Эта красота, благосклонность, щедрость и доступность в мире счастья — будут зависеть от того, чем заполнена "библиотека" материнских мыслей, "сокровищница" её чувств, "райский сад" её мечтаний.

Младенец — ни в одном из смыслов — не существует обособленно от матери. Поэтому мать становится "местом", откуда ребёнк постигает и осмысляет окружающий мир.

Ребёнок "ходит" ногами матери, "видит" глазами матери, "понимает" - умом матери. У него "появляется" тело — лишь тогда и в том месте, когда и где его касается мать. Он "узнает", что у него есть тело с его покровами, отверстиями, функциями — только когда все они стимулируются материнском уходом.

Но не для всякого младенца доступ к сокровищам внутреннего мира матери — будет естественным и легким. Может произойти то, что случилось с Ру и другими младенцами 2001, или младенцами 2022…

И тогда выстроить жизнеспособную картину мира ребенку будет очень трудно.

Развитие воображения ребёнка идет в 2х направлениях, в зависимости от его врожденных конституциональных особенностей, ориентированного на них качества материнского ухода и её эмоциональных инвестиций:
⁃ младенец будет использовать воображение, чтобы ОБНАРУЖИВАТЬ и осмыслять внешний мир, опираясь на реальность;
⁃ младенец будет использовать воображение не для обнаружения смыслов, а для СООРУЖЕНИЯ иллюзорной системы смыслов, оторванной от реальности.

Иллюзорная система обнаруживает себя в речи взрослого человека фразами тотального обобщения по второстепенному внешнему признаку, логическими разрывами, ложными системами классификаций, магическим восприятием реальности - и многим другим.

Например, фразами, вроде: "я знаю, что он подумает, если я так сделаю", "богатства честным трудом не нажить", "все красивые женщины - высокомерны и прожданы", и проч.

Почему, скажем, красивые женщины, да еще и все безоговорочно - продажны в мире такого человека?

Потому что когда-то самой красивой (и желанной) была мать, которая "утаивала" свои сокровища, цедила "по капле", "заставляя" младенца страдать. У такой "жадной" матери невозможно получить что-то так просто, "по любви". Только уловками, подкупом, соблазнением, захватом…

Приблизительно такой "ужасной" и воспринимала крошечная Ру Беннет свою поглощенную ужасом мать в первые недели (или месяцы?) своей жизни. И поэтому она стала идеализировать "потерянный рай утробы". Хотя и там её тоже предали, цинично исторгнув - прямо в "ад".

Как исторгает теперь наркотическое опьянение — в реальность. Каждый раз, что ни делай.

Наркотический "рай" — такой же труднодоступный и ускользающий — в него можно попасть только преступником, лазутчиком, обманом, спекуляциями, под страхом быть пойманным, разоблаченным и наказанным.

Героиня описывает себя внутри этого "места", как если бы весь мир исчез, исчезло время, пространство, тело, дыхание, пульс… Словно она оказывается (всего на пару секунд!) в такой умиротворяющей тишине и безмятежности, в таком покое, что не снился даже булгаковскому Мастеру. (Булгаков, будучи морфинистом, видимо что-то об этом знал). Словно в эти несколько секунд жизнь и смерть меняются местами, меняя правила игры.

Ру Беннет счастливо "жила" в утробе, но "умерла" в жизнь, в момент своего рождения.

Хотя "жизнь, запертая в утробе" - это бездыханная клаустрофобия. Это, скорее, смерть, чем жизнь. Именно так описывают свое душевное состояние пациенты, прячась от реальности (внешней и психической) в "убежище". Которым, к слову, может стать и аналитический процесс.

Но жизнь не смогла открыться для Ру Беннет в своей полноте из-за того, что самость ее матери - калейдоскоп, палитра - через которые, с помощью которых любой младенец раскрашивает свой мир - содержали только всевозможные оттенки черного…

И Ру оказалась в ловушке. Невыносимая жизнь, смертельный покой и психическое убежище — вот её треугольная клетка, где она мечется из угла в угол, из угла в угол, из угла в угол…