Давайте для начала разберемся, кто такой свидетель и в чем заключается его травма. Свидетель – это человек, не являющийся непосредственным участником конфликта – он не жертва, и не агрессор. Спасатель? – тоже не обязательно. Свидетель - тот, кто наблюдает со стороны и испытывает некие чувства и переживания в связи с тем, что видит и слышит. То есть задействована его система восприятия происходящих событий, которая передает информацию далее через индивидуальный субъективный фильтр свидетеля для последующей ее обработки и интерпретации.

Предсказать, что мы получим на выходе, довольно сложно – будет это травма и просто неприятное воспоминание, и почему именно неприятное – может совсем наоборот?... Очевидно, что на свидетеля помимо самого характера конфликта влияют свойства его субъективного фильтра и способ интерпретации. Сложная схема, много переменных. Как же быть?

Мы не можем измерить и оценить травму свидетеля. Все, что мы о ней можем узнать, это то, что человек способен рассказать самостоятельно. Здорово, если он владеет свободно языком. Но что если не все чувства он может выразить вербально? Задействует ли он тогда тело как соматический инструмент коммуникации? Или перенесет невысказанное в пространство действий, собственным поведением отыгрывая то, что не может выразить словами?
Будет ли свидетель страдать от последствий конфликта? Если допустить, что не будет страдать, зачем тогда вмешиваться в конфликт? Чтобы что? Чтобы помешать непосредственным участникам решать свои вопросы? Почувствовать себя хорошим, стать миротворцем? Это кому нужно – свидетелю или участникам конфликта?

В ходе конфликта каждая из сторон обычно преследует свои цели. Этот процесс требует времени и определенного количества агрессии. Сторонам это зачем-то нужно – конфликтов и их причин миллион, нет необходимости разбирать их виды – так работает психика. Вмешательство в конфликт, по сути, это попытка прервать процесс. Вопрос: "Зачем свидетелю, которого конфликт по определению непосредственно не касается, прерывать некий текущий процесс, от последствий которого он не будет страдать?" Очевидно, это не будет полезно никому кроме свидетеля, который сможет ощутить свою власть над другими.

Но что, если последствия конфликта могут угрожать свидетелю – причинить физический или психический ущерб, любые страдания? Можно выйти из роли свидетеля и стать участником конфликта, попытаться спасти жертву и бороться с агрессором. Будет ли в этом случае его травма участника менее болезненной? Возможно. Принимая на себя активную роль в сложной ситуации, некоторые люди склонны легче проживать стресс. И мы снова возвращаемся к вопросу субъективности.

Одного человека чужой конфликт не оставит безучастным. Его система ценностей и моральный долг диктуют бросать жизни вызов, смотреть в лицо опасности, защищать слабых, бороться с условным злом. Другой человек не склонен к выходу за рамки и границы – чужой конфликт его не касается, пока условная жертва не просит его помочь.

Опять же о каком конфликте идет речь? Это может быть бытовая ссора в семье или конфликт в рабочем коллективе или классе, а может быть это военный конфликт? В экстремальных ситуациях, при оказании помощи пострадавшему, первое правило – убедиться в собственной безопасности, после чего уже можно оказывать помощь другим. В самолете маску сначала надевают на себя, а потом на ребенка.

Таким образом, принимая решение о вмешательстве, человек, в сущности, выбирает свою роль – быть свидетелем или участником конфликта. На этот выбор влияют различные факторы, которые в совокупности можно обозначить как субъективность. Каждый решает сам за себя, ведь отвечать за последствия своего выбора он тоже будет только сам.