Наша психика - это высокопроизводительная интеллектуальная машина, работа которой направлена на преодоление и подрыв самой же себя. Другими словами, в каждом очередном витке своего рабочего цикла она продуцирует логический ход, который призван дезавуировать уже освоенную нами логическую модель функционирования этой машины.

Именно так и происходит продуцирование симптомов. Вернее, бесконечное достраивание одного большого симптома путем периодического включения в него всё новых и новых элементов, которые на первом такте этого производства выступали в качестве предположительного средства нейтрализации этого симптома, защиты от него.

В этом смысле она подрывает сама себя, но только с той целью, чтобы преодолеть свою же собственную уязвимость, угроза которой потенциально исходит от того управляющего процессом интеллекта, который эта машина собой и представляет. То есть она раз за разом проверяет свои же собственные возможности по переигрыванию своих вычислительных способностей, испытывает на прочность свои мощности по обрушиванию своих же собственных вычислительных мощностей. И производится все это с одной целью - возобладать над собой, дабы защитить себя от себя же. Однако в этом возобладании она создаёт условия для своего собственного ниспровержения и неизбежно валит сама себя.

Это и есть то, что Фрейд концептуализировал в виде "влечения смерти". Поэтому самоанализ, саморазбор хитросплетений своей психической фабрики и есть ничто иное, как основной симптом и индивидуального субъекта, и современности как таковой. Симптом, в котором реализуется влечение смерти.

Как следует из сказанного, самостоятельно переиграть эту машину никакой возможности нет. Наш психический аппарат - это фабрика мышления. Способность мыслить - это и основная проблема, и в тоже время основное средство её разрешения. Именно так и можно было бы определить симптом. Человек расплачивается за свою человечность симптомом. Это входная плата за становление субъектом желания, единственный способ "человекобытия". И плата эта невозвратна.