Психоаналитическая рецензия на кинофильм "Американский психопат", реж. Мерри Херрон, 2000 г.

Главный герой картины Патрик Бейтман. В самом начале фильма мы видим разрыв между моральным обликом, который старается держать герой при социальном взаимодействии и между его чувствами. Картина начинается с рассказа от первого лица. От главного героя мы узнаем, что ему 27 лет, он живет на Манхеттене и о том, как для него важно его здоровье и внешность. Патрик в подробностях рассказывает о своих ежедневных ритуалах ухода за телом, после чего отмечает, что на самом деле весь его образ - это иллюзия и абстракция и он отличается от других людей: "Я из другого мира", говорит главный герой.

Тема краха воображаемых идентификаций и бредообразрования будет играть ключевую роль в картине.

Важно, что мы так ничего и не узнаем о его прошлом, ни о его семье или переживаниях. Вся картина будет сосредоточена на одном – попытке предотвратить крах воображаемых идентификаций, ведущих к психотическому распаду.

Работа Патрика показана как видимость, мужчины одного роста с одинаковыми стрижками, визитками и в одинаковых костюмах. Чем конкретно занимается главный герой остается загадкой, так как разговоры о делах не дают информации, они сосредоточены вокруг абстракций, например: "Звонил Энрике Хариссон и сообщил что: "Отменяется", но не уточнил что отменяется и почему". Слова есть, а смысла за ними никакого нет. Для Патрика сцепкой с реальностью выступает внешний вид и столик в популярном ресторане. Остаются загадкой мотивы главного героя, на вопрос зачем он работает в компании он отвечает "Чтобы влиться в команду". Но для чего ему нужно влиться в команду? Мы видим, что Патрику не за что зацепиться в символическом порядке.

У Патрика есть невеста, но близости между ними не показано, так же остается загадкой: какие между ними отношения, зачем они женятся, любят ли они друг друга? Он состоит в любовной связи с лучшей подругой невесты, к которой так же не привязан, и он сам отмечает, что ему удобно, когда любовница под транквилизаторами. Патрика больше волнует, что жених его любовницы глуп.

При этом в компании он буквально проповедует о необходимости возврата к традиционным ценностям и необходимости воспитания у молодого поколения интереса к общественным проблемам, а не к материальным благам.

Мы видим, что мир главного героя более или менее держится, пусть только лишь на воображаемых конструкциях (например он называет улицу, где живет, конкретный этаж, определяет себя как особенного). Однако эти конструкции шаткие - словно в сбой в матрице мы видим проходящих мимо сотрудников компании, которые одеты как Патрик.

Я выделила несколько сцен вокруг которых выстрою размышления:

Одна из ключевых сцен для главного героя, которая развяжет бредообразование – это сцена в совещательной. Мы не знаем повод для собрания, показана только комната с одинаково одетыми мужчинами. Патрика принимают за другого человека, который работает в его компании, выполняет такую же работу, тоже имеет слабость к костюмам Валентино, очкам фирмы Оливер Пиплз и с которым они даже ходят к одному парикмахеру. В этой сцене от Патрика часто звучит слово "тоже". Патрик показывает свои новые визитные карточки, совершенно белые и безличные и его коллеги демонстрируют точно такие же. Различия держаться на волоске: рисовая бумага – просто бумага, белый цвет – цвет слоновой кости, шрифт и тиснение. Но все рушится, когда Патрик видит карточку Пола Аллена, тоже белую, не имеющую особых отличий и он ей восхищен. Это сцена словно развернулась в зеркальной комнате, после чего происходит первая сцена с убийством. По дороге домой Патрик подходит к бездомному и говоря ему: "Мы разные", устанавливая над ним свое превосходство – убивает его.

Патрик определяет "признаками человеческого существа": кровь, плоть, кожу и волосы и отмечает, что у него нет ни одного явно выраженного чувства, кроме алчности и отвращения. Он уже чувствует приближение катастрофического распада, он становится захвачен "жаждой крови, одержимостью смертью". Нить различий между ним и другими становится все тоньше.

Патрик начинает совершать убийства, но что примечательно их никто не замечает, люди не видят ни тел, ни крови, убитых никто не ищет, и даже детектив словно ничего не расследует, а приходит просто побеседовать об образовании главного героя и о том, где он живет.

Показательна сцена с двумя проститутками. Снова мы видим попытку Патрика через воображаемый регистр и образ вернуть свою целостность. Во время полового акта он смотрит на себя в зеркало. Вместо подготовки к половому акту он снова блещет интеллектуальными знаниями, говорит о духовности и морали.

В сцене с Луисом снова фигурирует визитная карточка, Патрик теряет нить отличия и это для него угроза. Он идет за Луисом в туалет, но случается непредвиденное – тот обнаруживает желание, направленное на Патрика, Луис принимает его действия за ухаживания. Патрик в панике убегает, он не может убить другого который от него отличен. Как и с Луисом не случается путаницы в сцене свидания с секретаршей. Патрик говорит, что хочет полноценные отношения с кем-то неординарным. С секретаршей у него нет путаницы, она тоже обнаруживает свое желание. Патрику нет необходимости ее убивать, она не претендует на место его двойника, не угрожает целостности его образа и не займет его место.

Однако эти два исключения не останавливают уже запустившийся распад. У Патрика начинаются галлюцинации, как надпись на банкомате "Вставьте бездомную кошку", после чего он убивает целую группу полицейских, теряется в доме похожем на свой, пробегает в множество похожих дверей, но узел в психическом не связывается, цепочка означающих скользит, бредообразование уже не справляется.

Патрику нужно найти то, что его вернет его субъективность, наказание, которое его остановит и остановит скольжение означающих. Он звонит адвокату и признается в массовых убийствах. На утро он обнаруживает, что убитый им Пол жив, адвокат не узнает его и путает его с другим человеком, и снова нет ничего в реальности за что Патрик может зацепиться. Он констатирует, что ему осталась только боль, наказание от него ускользает, его знания о себе не углубляются, а его признание не имело никакого смысла.

Мы видим картину бредообразования, попытку психики главного героя остановить скольжение, сохранить целостность и предотвратить распад своего Я.

Мы не можем строить теории о том, почему так произошло с главным героем. У него нет невротического мифа, нет истории, нет означающего которое могло бы обеспечить целостность психического.

Мы лишь наблюдаем конкретный опыт Патрика в текущем жизненном моменте. Но можно сделать предположение, что приближающаяся свадьба сыграла для главного героя ключевую роль, поскольку иных перемен в его жизни показано не было.

Связность структуры в бессознательном для субъекта обеспечивает Имя-Отца и оно же указывает субъекту путь его собственного желания (в случае невротической структуры). Имя-Отца – означающее заменяющее собой желание матери и эта метафоризация наслаждения матери производит для субъекта эффект означивания – "фаллическое значение". Через эту операцию субъекту указывается, что его мать хочет не его – ребенка, а фаллос. Но иногда это означающее неустойчиво, оно отвергается.

Это с чем сталкивается психотический субъект в один из ключевых моментов своей жизни - будь то женитьба или замужество, назначение на должность как в случае Шребера – когда означающее призывается в своей роли субъективной точки опоры. Ведь именно в эти моменты субъекту предстоит выйти на сцену и взять на себя слово. В момент, как в случае главного героя, когда Имя-Отца призвано, но оказалось ранее форклюзировано, то есть является означающим без содержимого – все для субъекта рушится – тело, пространство, время.

Имя – Отца это внутренний закон, который должен разорвать связь с матерью иначе граница между собой и другим оказывается не прописана, между внутренним и внешним нет разницы.

В случае Патрика его психическое держалось на воображаемых конструкциях, а на уровне воображаемого регистра речь идет об образе тела. Воображаемое тело связано с нарциссической сборкой частичных влечений в подобие целого. Воображаемое тело является монтажом объектов а, разыгрывания страхов кастрации. Воображаемое тело является местом наслаждения – местом зависти и ревности.

Для психотического субъекта образ служит клеем между символическим и реальным, но он не способен образовать узел, в данном случае, для главного героя, устойчивость образа – единственный опорный элемент. Для Патрика его образ выступает как имя собственное. И как только что-то начинает угрожать его уникальности – а значит целостности, Патрик вынужден изобрести нечто, что его кардинально отличит от другого, или этого другого необходимо устранить.

Поддержание различий невозможно в воображаемом регистре (нарциссизм), а только в символическом регистре (Эдип), где возможно утвердить: "Я – не другой". Чем ближе к Патрику другой, тем агрессивнее он становится, защищая свои идентификации.

Ужас в этом фильме вызывает психическое состояние главного героя, потому как его психическая жизнь похожа на финальную сцену с бесконечным бегом сквозь двери, в попытке остановить настигающую его смерть. Ему не за что зацепиться, кроме как изобретать бредовые конструкции, ему не узнать себя, кроме как создать хрупкий образ и стараться всеми силами его поддержать.