"В душе, пораженной депрессией, погода неизменна — в ней никогда не бывает солнца".

Американский писатель Уильям Стайрон написал целый сборник рассказов "Самоубийственная гонка. Зримая тьма" — "cборник рассказов о том, как изощренно и долго военный ад влияет на психику тех, кому довелось его пережить".

В этом сборнике есть рассказ под названием "Зримая тьма. Воспоминание о безумии", в котором Стайрон рассказывает о борьбе "с расстройством разума", т.е. тяжелой формой депрессии, которая в скором времени могла стать летальной.

Писатель не ощущал состояние депрессии с самого утра, симптомы депрессии начинали проявляться к вечеру или позже:
 

• чувство ненависти к самому себе, недостаток самоуважения, отвращение к себе;
   
• уныние и чувство ужаса, психоз, "тревога от которой пересекалось дыхание";
   
• чувство смятения, низкая концентрация, провалы в памяти;

"мнимая ясность в утренние часы" сменялись "сгущающимся мраком днём и вечером";
 

• "ощущение, что разум накрывает ядовитая и неотвратимая волна, препятствующая испытывать хоть какую-то радость";
   
• состояние беспомощного ступора;
   
• невозможность заснуть, как ночью, так и днём. Стайрон пишет, что похоже это связано с нарушением циркадного цикла – суточных биологических ритмов работы метаболизма;
   
• в самой тяжёлой, клинической форме она более чем у двадцати процентов своих жертв приводит к самоубийству.

Он обращает внимание, что творческие люди особенно уязвимы к этой болезни и перечисляет имена представителей культуры, у которых депрессия закончилась самоубийством:

Харт Крейн, Винсент ван Гог, Вирджиния Вулф, Аршиль Горки, Чезаре Павезе, Ромен Гари, Вэчел Линдсей, Сильвия Плат, Анри де Монтерлан, Марк Ротко, Джон Берримен, Джек Лондон, Эрнест Хемингуэй, Уильям Инге, Диана Арбюс, Тадеуш Боровский, Пауль Целан, Энн Секстон, Сергей Есенин, Владимир Маяковский.

И почему они погибли, в то время как другие — пораженные тем же недугом — сумели побороть его?

В том же рассказе, "Зримая тьма. Воспоминание о безумии", Стайрон продолжает исследовать причины собственной депрессии.

Стайрон пишет, что на протяжении 40 лет злоупотреблял алкоголем. Он использовал его подобно волшебному снадобью, который пробуждал фантазию и усиливал воображение:

"Алкоголь был бесценным старшим товарищем моего разума… для того, чтобы утишить тревогу и зачатки ужаса, столь долго скрываемые где-то в дальних башнях рассудка"

Алкоголь, как поддерживающий его психическое функционирование "старший товарищ" был с ним большую часть его жизни, но от него пришлось отказаться. Уильям считает, что отказ стал роковым поворотом в прогрессировании заболевания.

Что же случилось? Зачем отказался?

Кризис и стресс, где стресс стоит рассматривать, как сильное воздействие на организм целиком.

Стайрон рассказывает, что пережил болезненное предательство, следом за которым весь организм взбунтовался против него: тошнота, головокружения, слабость и постепенное отвращение к алкоголю.

Он подчеркивает странность собственных реакций, вместо того, чтобы жить свободно без алкоголя и радоваться, на него вдруг обрушился постоянный дискомфорт, недомогание и ощущение, что "все пошло наперекосяк":
 

• c наступлением ночи мрак казался более густым;
   
• стал менее жизнерадостный по утрам;
   
• прогулки перестали радовать;
   
• днём охватывало сильное беспокойство – "нечто вроде паники", которое сопровождалось неприятными ощущениями в животе, вроде тошноты.

Возвращаясь к этим воспоминаниям, автор подмечает, что тогда он не понимал, что уже оказался во власти депрессии.

Алкоголь был союзником, товарищем, другом, который защищал своего подопечного, "удерживая внутренних демонов взаперти". Стайрон пишет:

"..ничто уже не мешало этим демонам роем устремиться в мое подсознание, а я стоял перед ними эмоционально голым, уязвимым, как никогда прежде. Вне всякого сомнения, депрессия годами подстерегала меня, дожидаясь момента, когда можно будет атаковать. И вот я уже находился на первом ее этапе — предварительном, подобном едва различимым проблескам зарницы, предвещавшей черную бурю депрессии".